Под насыпью, во рву некошеном Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке, на косы брошенном, Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною На шум и свист за ближним лесом. Всю обойдя платформу длинную, Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих - Нежней румянец, круче локон: Быть может, кто из проезжающих Посмотрит пристальней из окон…

Вагоны шли привычной линией, Подрагивали и скрипели; Молчали желтые и синие; В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стеклами И обводили ровным взглядом Платформу, сад с кустами блеклыми, Ее, жандарма с нею рядом…

Лишь раз гусар, рукой небрежною Облокотясь на бархат алый, Скользнул по ней улыбкой нежною… Скользнул - и поезд вдаль умчало.

Так мчалась юность бесполезная, В пустых мечах изнемогая… Тоска дорожная, железная Свистела, сердце разрывая…

Да что - давно уж сердце вынуто! Так много отдано поклонов, Так много жадных взоров кинуто В пустынные глаза вагонов…

Не подходите к ней с вопросами, Вам все равно, а ей - довольно: Любовью, грязью иль колесами Она раздавлена - все больно.